Лютик выскальзывает из кустов — и замирает, ощущая рассыпанные по воздуху, концентрированные запахи племени; метки, что же, какая досада. Еще и рядом совсем стоит один из них — тонкокостный, сплетенный из легкого туманного кроя, покрытый полосами точно так же, как она сама — шрамами. Хотя он кажется младше — да и меньше, так что, какая разница?

— Привет, малек, — зубасто ухмыляется Лютик, с поразительной для бродяги уверенностью (сумасбродством, идиотизмом) двигаясь вперед и останавливаясь у самой кромки границы; еще шаг — и все, нарушительница, но что сказать? — она всегда любит ходить по самому краю, балансируя на одном лишь острие, — все сторожишь тут, как бы никто не повадился на ваши дорогие территории?